Песня о погибшем летчике

Высоцкий Владимир Семёнович

Всю войну под завязку я все к дому тянулся,
И хотя горячился, воевал делово.
Ну, а он торопился, как-то раз не пригнулся,
И в войне взад-вперед обернулся,
За два года всего ничего.
Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,
Ну, а я окунулся в довоенные сны,
И гляжу я, дурак, но дышу тяжело.
Он был лучше, добрее, ну, а мне повезло.
Я за пазухой не жил, не пил с господом чая,
Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол,
Но мне женщины молча намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался,
Может мой бы обратно пришел.
Для меня не загадка
Их печальный вопрос,
Мне ведь тоже не сладко,
Что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся:
«Извините, что цел,
Я случайно вернулся, вернулся,
Ну, а он не сумел».
Он кричал напоследок в самолете сгорая:
«Ты живи, ты дотянешь», — доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом, возле самого рая,
Он поднялся чуть выше и сел там,
Ну а я до земли дотянул,
Встретил летчика сухо
Райский аэродром,
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нем,
Он уснул — не проснулся,
Он запел — не допел,
Так что я вот вернулся, вернулся,
Ну а он не сумел.
Я кругом и навечно виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться я почел бы за честь.
Но хотя мы живыми до конца долетели,
Жжет нас память и мучает совесть,
У кого она есть.
Кто-то скупо и четко
Отсчитал нам часы
В нашей жизни короткой,
Как бетон полосы.
И на ней, кто разбился,
Кто взлетел навсегда.
Ну, а я приземлился, ну, а я приземлился,
Вот какая беда.